Заставить чиновников работать по закону трудно, но вполне
возможно. Об этом свидетельствует опыт екатеринбургских
активистов
Наталья Архангельская
[...]
Глава 2. Экстремист
Сергей Беляев: «Люди находятся во власти, чтобы служить нам, и мы должны наконец это понять»
Фото: Андрей Порубов
Если Головин вышел на поприще общественной деятельности меньше трех лет назад, то второй наш герой — Сергей Беляев — боец не менее отчаянный, но более опытный, хотя бы в силу своего образования: профессиональный юрист. Организация «Сутяжник», которую он возглавляет, существует уже тринадцать лет, отпочковавшись в свое время от Уральского профсоюзного центра, который в свою очередь возник в перестроечные времена и обладал собственными правовыми службами, помогавшими людям решать трудовые конфликты. Однако люди шли туда не только с такими вопросами, они жаловались и на другие проблемы: семейные, жилищные. То есть был спрос, на который юристы из профсоюзного центра решили ответить своим предложением. Это и был «Сутяжник» — как трактует словарь Даля, «вздорный, неправедный истец, охотник до придирчивых тяжб». Кто первым предложил такое название, уже забылось, но именно оно вызвало самое большое количество споров. Название цепляло, казалось двусмысленным, и «сутяжники» решили, что так и должно быть.
Знакомство широкой публики с новой организацией началось с очень громкой акции. Существуют стандарты обеспечения городского населения бесплатными туалетами, но в Екатеринбурге в начале 90−х они не соблюдались: прежние туалеты были закрыты и переоборудованы под кафе и магазины. Не было и платных точек, а массовые праздники проводились регулярно, и пиво продавалось на каждом шагу. И «сутяжники» начали работать: фотографировали, устраивали пикеты, собирали подписи, писали в городскую управу, копили их отписки и потом устраивали пресс-конференции, где все это предавали гласности. Прямо на улице принимали от граждан исковые заявления на городские власти — они сотнями поступали в центральный городской суд. Судьи, кому они попадали, в исках отказывали — под разными предлогами. Тем не менее через год-два несколько исков удалось довести до конца, действия властей были признаны неправильными. Но сдались власти гораздо раньше: уже через несколько месяцев после начала акции приняли специальную программу, построив в центре города несколько туалетов. Нормы до сих пор не соблюдены, но процесс пошел. И теперь каждые два-три года организация поднимает эту волну, чтобы оппоненты не расслаблялись.
По мере развития внутри службы складывалась своя специализация: выделилось направление «Женский юрист». Последняя его победа — отмена запрета на прием женщин в Бугурусланское летное училище в Оренбургской области. От имени девушки, которая хотела там учиться, организация подала в суд на училище, а затем заключила мировое соглашение, когда ответчик признал себя неправым. Дошло дело и до защиты прав детей, и «сутяжники» не изменили себе, назвав новую организацию «Змееныш». Из-за вызывающего названия Минюст отказывался ее регистрировать — регистрации добились тоже через суд. Кстати, проблем у детей, как выясняется, множество: учителя в школе дерутся, родители оставляют без крыши над головой, бесчестные предприниматели эксплуатируют.
— Как бы вы сформулировали основную цель вашей организации?
— Людям необходимо прививать навыки обращения в суд для защиты своих интересов. Это непросто, но очень нужно. К нам обращаются граждане из других городов и областей — у нас сегодня достаточно широкая сеть специалистов по всей стране. Есть развитой интернет-портал, где выложены различные программы, лекции, и те, кому это интересно, заводят с нами дискуссии на сайте, на форуме. Самых активных собеседников мы приглашаем к себе. Кроме того, есть горячая линия, на которой сидит юрист и консультирует граждан, и есть приемные отделения во многих регионах, куда тоже можно прийти. Все абсолютно бесплатно.
— Дети тоже к вам сами обращаются?
— С детьми началось по-другому. Мы организовали в школах лекции по правовой грамотности, которые читали студенты-юристы, бесплатно и факультативно, детей на них ходило много. Было интересно, потому что преподавали живое право, а не то, которое написано в учебнике. Разбирали жизненные ситуации. Дети тоже вопросы задавали и случаи вспоминали, отсюда к ним и пошла информация о нас. Одним из первых было такое дело: дети все лето работали на какое-то сельхозпредприятие, которое им денег не заплатило. В результате после полугода сражений: писем, пресс-конференций, пикетов — суд обязал деньги выплатить, хотя кооператив к тому времени разорился.
До профсоюзов Беляев работал замдиректора областного краеведческого музея, откуда был уволен за то, что, как он сам объясняет, «слишком всерьез принял перестройку». Первый триколор в городе вывесил именно он — на крыше собора, который служил выставочным залом и находился на балансе музея, но, главное, был расположен как раз напротив обкома. Ну и решили его уволить: три раза увольняли, три раза он восстанавливался — через суд.
А в начале 90−х годов сам подал в суд на мэра города Чернецкого за нанесение морального ущерба. Тот же, подав встречный иск, обвинил экс-директора в том же. Победил, естественно, мэр, и тогда уже существовавшего «Сутяжника» с его председателем приговорили к выплате истцу некой суммы. Деньги были разменяны на металлические рубли и в разнокалиберной таре (тазах, банках, мешках и корзинах — всего получилось почти полтонны металла) развезены на лошади, запряженной в телегу, к дверям мэрии, в службу судебных приставов и домой к мэру. Получилось очень веселое зрелище, широко освещенное в прессе. Театрализованный стиль своих акций председатель «Сутяжника» объясняет тем, что, во-первых, он позволяет придать им возможно больший резонанс, а во-вторых, приучает граждан воспринимать представителей власти без свойственного нам пиетета. «Эти люди находятся во власти, чтобы служить нам, и мы должны наконец это понять. Ведь это мы платим им зарплату», — подчеркивает он.
— Это правда, что одной из главных задач вашей организации вы считаете предотвращение массовой подачи исков от российских граждан и массовый проигрыш Россией этих процессов в Европейском суде по правам человека?
— Чистая правда. Ведь если чиновники на местах не понимают, что и как надо делать, то отвечать за это приходится всей стране. А количество исков год от года растет в разы. Мы начали гражданам рассказывать об ЕСПЧ еще до того, как страна присоединилась к Европейской конвенции по правам человека, и первое дело по принудительной госпитализации в России, рассмотренное там, было нашим: женщину незаконно упрятали в психушку и держали там три месяца без решения суда. Мы ее вызволили и подали иск в Страсбург. Кстати, с этими учреждениями вообще шутки плохи, а попасть туда — легче легкого. У нас был такой случай: у одного гражданина дома коммунальные службы вырубили канализационный стояк, сняли унитаз и сказали, что завтра привезут новый и все подключат. Назавтра, конечно, никто не пришел, и он две недели жил в таких условиях. А на третью пошел в ЖКО и начал там качать права, естественно, на повышенных тонах. Они в ответ вызвали «скорую» и упекли его в психушку. Доказать, что тебя держат незаконно, крайне сложно. И если бы ему там не сломали нос, то не знаю, как бы нам удалось. Мы ему помогли, и в тот раз до ЕСПЧ дело не дошло. А по делу женщины Россия в Страсбурге проиграла и была обязана выплатить ей в качестве компенсации за моральный ущерб три тысячи евро.
— За прошлый год наши выплаты по этим искам превысили миллион евро, в связи с чем Россия отозвала своего представителя при Страсбургском суде.
— Как я понимаю, было решено поменять структуру нашего участия в Страсбурге. До сих пор был представитель Лаптев со своим аппаратом и строкой в бюджете. Сегодня все это хозяйство переехало под крышу Минюста, у которого вести дела более грамотно возможностей, безусловно, больше, чем у представителя. Так что в принципе решение правильное, ну а как оно будет на практике, жизнь покажет.
Из трех ветвей власти особым вниманием «Сутяжника» пользуются суды — по сути дела, его излюбленная мишень. Беляев убежден, что недавно принятый федеральный закон о запрете пикетирования судов спровоцировала активность организации в Свердловской области. Жизнь у областных судейских чиновников и правда не сахар. На каждое незаконное или несправедливое решение, на проявления коррупции организация отвечает пикетами и прочими публичными акциями. Когда отказали в регистрации «Змеенышу», в пикетах участвовали дети. Для наглядности участники одеваются в судейские мантии, взятые напрокат в театральном институте. Много лет подряд проводился конкурс на звание «Самый ненародный судья». Его, в частности, была удостоена та судья, которая отказывалась рассматривать дела по туалетам. Ей выдали орден «Главный ассенизатор». Другим дарили молотки, пистолеты, чтобы отбиваться от подателей исковых заявлений. Призы высылались по почте с уведомлением о вручении. Одна из судей, попавшая в черные списки «Сутяжника», была замечена в том, что открывала и закрывала форточку в зале суда с помощью стоявшего у нее за спиной российского флага. Эти действия были зафиксированы и широко обнародованы как проявление неуважения к государственным символам.
— Это же настоящий террор, Сергей Иванович.
— Да, нас не любят и во многих кабинетах называют экстремистами. Но ведь по существу мы же правы? Кстати, это мы обратили внимание на то, что судей все еще называют народными, хотя по закону они уже давно федеральные. Или мировые.
— Но если закон о запрете пикетирования судов был спровоцирован вашей деятельностью, значит, вы способствовали ухудшению ситуации?
— Не согласен. Пока не было такого закона, апеллировать было вроде бы не к кому: запреты пикетирования можно было списать на перегибы на местах. Государству претензий не предъявишь. А появился закон — его можно анализировать и делать выводы по поводу официальной позиции государства в том или ином вопросе. Ситуация проясняется, и это же очень важно.
За годы работы «Сутяжник» может записать в свой актив многое: несколько десятков тысяч граждан получили бесплатные консультации и помощь, были выиграны дела против Свердловской и Московской железных дорог, московской гостиницы «Измайлово», авиакомпании «Трансаэро», трамвайно-троллейбусного управления Екатеринбурга, удовлетворено множество исков в Страсбургский суд.
Эта бурная деятельность требует средств, которые «Сутяжник» получает частично через гранты, в том числе и иностранные — от Фонда Макартуров, например, а также от профсоюзов, с которыми продолжает сотрудничать.
Эпилог
Остается еще один вопрос, который относится как к обоим нашим героям, так и к описанному сюжету в целом: почему же все-таки именно в Екатеринбурге концентрация социально активных личностей на единицу населения превышает средние показатели по стране?
Беляев, естественно, считает, что тут есть и его с коллегами заслуга, хотя отдает должное и населению, которое быстро «дозревает». К субъективным, но определяющим факторам уральского феномена можно отнести и то, что в области сложился уникальный расклад сил: ситуацию там подогревает застарелый антагонизм между местной властью в лице крупных муниципалитетов, и в первую очередь Екатеринбурга, с одной стороны, и федеральной властью в лице губернатора — с другой. Так сложилось исторически. В качестве иллюстрации один пример: студенческая демонстрация, пройдя по городу, приближается к резиденции губернатора и забрасывает ее бутылками и банками. А маршрут этот, между прочим, ей разрешил именно муниципалитет. То есть между властями разных уровней идет жесткая конкуренция, а «Сутяжник» и Комитет-101 эти обстоятельства умело используют, достигая тем самым одной из важнейших целей гражданской активности — не давать власти консолидироваться против общества.
Прощаясь, председатель «Сутяжника» открыл нам и еще одну причину неугомонности своих земляков: «Здесь ведь Урал, горы. Радиация, знаете ли!»
P. S. Помните того бедолагу, что три года судился за землю под своим предприятием? Так вот: когда материал уже готовился к публикации, мы узнали, что он свое дело все-таки выиграл. Окончательно и бесповоротно.
Комментарии:
1. Генрих - 29.05.2007 21:09:51 E-mail: negrig@dialup.cc
Прекрасная история, вполне в духе моей собственной активности. Я бы, правда, предложил Сутяжнику не только воевать в судах, что очень долго и нудно, а жать на власть и с помощью прокуратур всех уровней. Они, по крайней мере, не могут отказать в приеме обоснованного заявления и обязаны ответить на него за 30 дней. Это довольно удобно.Получается неплохое конкретное дело, с которым дальше прямой путь в Конституционный суд и т.д.
Сергей Беляев: «Люди находятся во власти, чтобы служить нам, и мы должны наконец это понять»