СОЦИОЛОГИ РАЗВЕИВАЮТ МИФЫ ВОКРУГ ПРИЧИН НЕДОСТАТОЧНОГО КОЛИЧЕСТВА ДОНОРОВ

23.03.2016

напомним, в России доноров в 10 раз меньше, чем в Испании, не смотря на то, что в России действует самое "либеральное" законодательство, позволяющее тайное изъятие органов

ПРИЧИНЫ НЕДОСТАТКА ДОНОРОВ И ДОНОРСКИХ ОРГАНОВ.

Опрос медицинских работников, проведенный Аналитическим Центром Юрия Левады, опровергает официальные заявления представителей трансплантологии о том, что доноров в России не хватает, так как мало желающих ими стать добровольно, а если начнем спрашивать согласие, то органов вообще не будет и трансплантологию придется закрывать.

В России действует самое либеральное законодательство, граничащее с преступным способом тайного изъятия органов. Несогласие на изъятие органов не может служить препятствием для изъятия, просто потому что никто ни у кого никогда и не спрашивает согласия. Таков действующий закон. Это подтвердит Конституционный Суд. Более того, специалисты Центра Левады установили: "Сами механизмы выражения волеизъявления созданы не были. В результате, закон представляет достаточно широкие рамки для забора органов после смерти пациентов, однако, показатели по количеству доноров в России остаются ниже в 3-4 раза даже по сравнению со странами, где система донорства основана на более жестких критериях получения разрешения на использование органов (Испания)." (стр. 6 соцопроса)

На свой же вопрос "в связи с чем при формально закрепленном принципе априорного согласия на становление посмертными донорами, показатель реального донорства остается таким низким?" специалисты Центра Левады нашли такой ответ: "Вызов бригады координаторов или трансплантологов не имеет под собой административной обязанности для врача-реаниматолога. Сообщение о появлении потенциального донора в координационный или трансплантационный центр означает незамедлительный запуск всего механизма по организации работы с донором - проведение реанимационных процедур для поддержания работы органов донора, проведение обследований и мониторинг его состояния. В этом отношении происходит институциональный разрыв между формальными нормами и неформальными правилами поведения медицинского персонала – законодательно такой обязанности нет – можно вызвать, а можно не вызывать специалистов. В результате, связка между лечебными учреждениями – центрами трансплантации оказывается нарушена." (стр. 38 соцопроса)

Вот как отсутствие заинтересованности реаниматологов звучит из уст самих реаниматологов:

"Если мы плохо лечим или не вылечили, с той или иной патологией, там, с аппендицитом, с инфарктом человека, нас могут ругать. То есть, мы несём ответственность. А вот если мы потеряли донора, то за это ответственности не существует. За это никого не накажут. И отсутствие этой ответственности, собственно говоря, это мотив для того чтобы не делать эту работу" (заведующий отделением координации, Москва).

Другая сторона этого процесса состоит в том, что структура мотивирующих стимулов для врачей лечебных учреждений также не выстроена. Осуществление всей дополнительной нагрузки по работе с потенциальным донором происходит без каких-либо вознаграждений или компенсаций физических и временных затрат:

"Мы за это вообще ничего не получаем. Это наше доброе дело. Где-нибудь на западе, понимаете, любая работа оплачиваема. Это дело идет к тому, что я понимаю, как это важно. Собственно, все у нас заведующие отделения реанимации больше вообще-то понимают, как это важно" (зав.отделением реанимации, Санкт-Петербург).

«Сейчас одноканальное финансирование экономике уделяется огромное внимание. И вот тот главный врач, где находится вот этот донор, он говорит: " А зачем мне это надо? Человек уже мертв. Я на него не имею права списывать лекарства, затрату времени врачей и так далее и так далее. То есть мне проще, чтоб его не было"» (трансплантолог почки, Москва) (стр. 38-39 соцопроса)

О готовности россиян стать донорами посмертно читайте в одном из следующих выпусках новостей.

См. также материалы судебного дела:

Алина Саблина против тайной трансплантации органов

Поделиться в социальных сетях:

Diaspora*